19 февраля
Вот и осталась, братия и сестры, всего одна неделя до начала Великого поста. Для людей далеких от Церкви пост приходит неожиданно, то есть они его не ждут, не готовятся к нему. Впрочем, для таких людей пост также неожиданно заканчивается, незаметно проходят церковные праздники, да и вся жизнь также неожиданно, то есть нежданно, подходит к своему естественному пределу. И оказывается, что человек всю свою жизнь провел, прячась от Бога, бегая от Него, не ожидая встречи с Ним.
Эта подготовительная неделя к Великому посту, братия и сестры, носит название Недели о Страшном Суде. И мы с Вами сегодня слышали Евангелие с этой самой притчей Спасителя о том, что будет происходить перед последней нашей чертой, за которой определится будущая и вечная жизнь каждого из нас. Мы слышим в ней от Господа критерий, по которому будут разделяться люди по правую и по левую сторону от Него. "Вы жаждущих напоили, вы алчущих накормили, вы посетили больных, вы помогли тем, кто в темнице", - скажет Он тем, кто находится по правую руку от Него. И наоборот, к тем, кто по левую руку, Он обращается: "Вы не накормили, вы не напоили, вы не посетили". И здесь в этих словах Спасителя нет ни одного слова, что на Страшном Суде Господь будет спрашивать о чем-то другом. Он не будет спрашивать, сколько поклонов мы сделали в день, какие молитвы мы прочитали, сколько раз мы ходили на богослужения и какие Таинства там принимали. Нет, будет спрошено только про наше отношение к близким нам людям.
Некоторые, рассуждая об этом Евангелии, делают вывод, что — вот что надо для спасения: помогай ближнему, делай добрые дела и этого достаточно. А вероучение и Богослужение придумано людьми. Мы же можем сделать иной вывод, что вся наша церковная жизнь, все наши молитвы, духовные упражнения и Таинства Церкви, включая Исповедь и Причастие - это только средства для того, чтобы достигнуть цели христианской жизни - воспитании в своем сердце любви, любви до такой степени, что она не может находиться внутри нас, а должна изливаться во вне, помогая страждущим, помогая тем, кто так нуждается в нашем участии. Когда любовь в сердце человеческом, а именно она, только эта любовь, может приблизить нас к Богу, потому что Господь Сам есть любовь, и никакие другие средства нас не приблизят к Нему, так вот эта любовь, она всегда изливается наружу, она никогда не может находиться внутри человека. Вот эти действия, которые описаны на Страшном Суде: и напоить, и накормить, и посетить, - они лишь являются следствием того, что в сердце человеческом живет любовь. И именно по этому критерию каждый из нас будет судим, если это можно назвать судом, на Суде Страшном. Суд этот совершится, когда в конце земной истории "приидет Сын Человеческий во славе Своей, и все святые Ангелы с Ним". Тогда Господь "сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы", все до одного потомки Адама. Всех этих людей Господь сразу разделит, "как пастырь отделяет овец от козлищ". Господь видит без обвинителей и свидетелей, кто куда стремится, кто что любит, кто чему предал свою душу. Но чтобы никто не мог обвинить Его в пристрастии, в предопределении каждого заведомо к погибели или к спасению, Он непременно даст каждому сказать последнее, свободное слово, чтобы и весь мир увидел то, что всегда видит Он.
Есть одно хорошее выражение: "Сгораю от стыда", и вот, наверно, огонь, в который будут посланы грешники - этот самый огонь совести нашей, нашего стыда, который будет пылать в нас, как в тех, которые не смогли в полной мере воспитать свою любовь так, чтобы она изливалась на окружающих.
Будучи всемогущим, Бог может во мгновение ока сделать всех людей богатыми, сытыми, одетыми и довольными. Но Он попускает людям и голод, и жажду, и болезни, и страдания, и нищету по двум причинам. Во-первых, чтобы терпящие все это терпением умягчали и облагораживали сердца свои, и помнили о Боге, и с верою молитвенно припадали к Нему. А во-вторых, чтобы те, кто этого не испытывает: богатые и сытые, одетые и здоровые, сильные и свободные - видели скорби человеческие и милостынею умягчали и облагораживали сердца свои; и чтобы в чужом страдании они чувствовали свое страдание, в чужом унижении - свое унижение, таким образом осознавая братство и единство всех людей на земле чрез живого Бога, Творца и Промыслителя всех и всего на земле. Милости хочет от нас Господь, милости прежде всего иного. Потому что Он знает, что милость есть путь и способ возвращения человека к вере в Бога, надежде на Бога и любви к Богу.
Будет в свое время, братия и сестры, второе пришествие Господа к нам: приидет Сын человеческий, который вместе и Сын Божий, во славе Своей. Первое пришествие Его было пришествием Искупителя, подчинившегося всем немощам человеческим, подъявшего их на Себя для уничтожения их Собою; второе пришествие будет пришествием Судии для принятия отчета от человечества в поведении человечества относительно дарованного ему Богом божественного искупления.
Первое Пришествие Его на землю было в уничижении, так что Его нельзя было отличить от других людей. Господь явился столь смиренно, что никто не заметил Его появления. Второе Пришествие будет совершенно иным: "Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на Престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы". Первый раз Господь пришел не судить, но спасти мир. Второй раз Он придет для Последнего Суда.
Мы можем спросить: "Как же так? Ведь, если мы используем средства, если мы ходим в храм, если мы исповедуемся и причащаемся, то должна же, наконец, воссиять любовь в нашем сердце? Почему же ее в себе не чувствуем?" Это происходит во многом потому, братья и сестры, что наши церковные действия являются только действиями внешними, не происходит нашей внутренней работы над собой, работы нашей над собственной душой. И поэтому то, что устроил Господь и то, что должно было бы воспитывать в нас любовь, остается совершенно ненужным. Мы можем с вами посмотреть на примеры из нашей церковной истории, вот Мария Египетская - причастилась всего лишь два раза в жизни: когда уходила в пустыню и когда в последний раз встретила старца Зосиму, но она долгие десятилетия работала над собственной душой, чтобы устроить ее так, чтобы исчезли страсти, которые обуревали ее душу. И, наконец, воссияла в ней та Божественная любовь, которая сделала ее человеком святым, и которой мы молимся через века, чтобы она помогла утишить наши страсти, показала бы этот Божественный путь к любви, которая только одна нас может спасти на Страшном Суде.
Вот самый простой пример. Пришли в храм причащаться. Вроде бы готовились, нужно почувствовать себя грешными. А часто бывает все как раз наоборот. Когда чувствуют себя грешными, то не идут исповедоваться и причащаться: "У меня какой-то холод в душе, раздражение, что-то не то, в общем. Нет, не пойду". И не идут. А вот тут-то как раз по-настоящему и нужно бы идти, потому что в этот момент мы чувствуем то, какие мы есть на самом деле. Но часто идут исповедоваться и причащаться только тогда, когда вроде бы причешут себя, пригладят. Вроде бы и грехи несут, но уже причесанные, все выписано, все грешки, и уж там, так сказать, отчетик греховный готов, уже баланс подведен. А на самом-то деле это внутреннее состояние - как раз не то, какое бы нужно для исповеди и причащения.
Потому будем разумны и трезвенны и будем непрестанно держать пред очами духовными картину Страшного Суда. Картина эта многих грешников уже обратила с пути погибели на путь спасения. Время наше кратко, и, когда оно истечет, не будет более покаяния. Своею жизнью за это краткое время мы должны сделать выбор, судьбоносный для нашей вечности: встанем ли мы по правую или по левую сторону Царя славы. Бог дал нам задание легкое и краткое, но награда и наказание огромны и превосходят все то, что способен описать язык человеческий.
Будем помнить, братия и сестры, что каждый прожитый нами день, прожитый в храме, в семье, на работе, на улице должен стать шагом навстречу Богу, потому что спасение наше в нашем ближнем, в этом суть сегодняшнего евангельского повествования. Будем же стараться жить в свете этой притчи, чтобы всегда перед нами были эти слова. Ведь если посмотрим на свою жизнь, нам действительно сделается страшно, страшно за то, что мы не посещаем больных, не кормим тех, кто нуждается, не утешаем страждущих, нет у нас совершенно дел любви. Если мы что-то и сделаем, то делаем это, буквально насилуя себя, только потому, что так надо. А если это касается наших близких, то мы стараемся изменить их не силой нашей любви, не помощью, не участием в их жизни, а стараемся только силовыми методами, жесткими словами, наказаниями и ограничениями, и ничего у нас не получается. И потому мы часто в ответ получаем точно такую же жесткость, с которой обращаемся, казалось бы к тем, кто даже нас любит. Мы потому никогда не пробовали обращаться с любовью, что у нас в сердце так мало этой самой любви, но которая может воссиять, если мы пойдем по правильному пути, указанному Церковью, и будем стараться не только внешне и благочестиво исполнять то, что нам предписано, а стараться трудиться над собственной душой, так, чтобы постепенно зажглось и возгорелось яркое пламя, та самая любовь, которая только одна может спасти нас на Страшном Суде. Аминь.
Протоиерей Виктор. Проповедь. Свято-Вознесенский храм, что на Демиевке, 19 февраля 2012 г.