Неделя 35-я по Пятидесятнице
И спросил Его некто из начальствующих: Учитель благий! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?
«Этот весьма важный жизненный вопрос, - говорит праведный отец Иоанн Кронштадтский, - предложенный Иисусу Христу одним из начальников иудейских, разрешен впоследствии времени, на пространстве веков, святыми угодниками Божиими самым положительным, решительным и достойным общего подражания способом: усердным исполнением заповедей Христовых, презрением к здешней суетной жизни и к многострастной плоти, крайним прилежанием о душе, существе безсмертном, и безвозвратным стремлением к жизни вечной. Примеров тому неисчетное число и в древние, и средние, и новые времена. Но послушаем какой ответ дал Иисус Христос князю или начальнику иудейскому на вопрос его: Что сотворив живот вечный наследствую?
Иисус сказал ему: что ты называешь Меня благим? никто не благ, как только один Бог; знаешь заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, почитай отца твоего и матерь твою. Он же сказал: все это сохранил я от юности моей. Услышав это, Иисус сказал ему: еще одного недостает тебе: все что имеешь, продай и раздай нищим, и будешь иметь сокровища на небесах, и приходи, следуй за мной. Он же, услышав сие, опечалился, потому что был очень богат. Иисус, видя что он опечалился, сказал: как трудно имеющему богатство войти в Царство Божие! ибо удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие. Слышавшие сие сказали: кто же может спастись? Но Он сказал: невозможное человекам возможно Богу.
Из сказанного видно, что всякий, кто хочет наследовать жизнь вечную, должен соблюсти заповеди, которые по существу есть любовь к Богу и ближнему. Иудейский начальник, по-видимому, соблюдал их и не далек был от Царствия Божия, но на поверку оказалось, что ему недоставало одного и весьма важного подвига, а именно, оставить пристрастие к богатству, которое было идолом его сердца, удаляло от Бога и делало его жестокосердным к нищим, и из-за которого он не мог искренно любить Бога, ни ближнего. Вот что значит страсть к богатству! Она глубоко коренится в сердце человека и неприметно подтачивает духовную жизнь его, как червь древесный дерево. Человек, преданный страсти к любостяжанию, бывает по видимому и благочестив, молится всегда Богу, хотя поверхностно, соблюдает наружное целомудрие, честность в сношениях и делах с соседями и согражданами, отвращается лжи и клеветы; не прочь он и от милостыни, хотя по своему взгляду на нее, по своему понятию и вкусу или из тщеславия. Когда же потребуется от него жертва большая, требующая его самоотвержения и лишения некоторого, когда небесная правда потребует от него, чтобы он сокрушил кумир, которому он усердно служил, который лелеял всегда, может быть, сам того не замечая, тогда оказывается, что он находится весь во власти этого кумира, то есть любостяжания. Тогда он вдруг охладевает к Богу и ближним; тогда не столь дорога ему и вечная жизнь, о которой он прежде помышлял и которой желал; тогда страсть к богатству оказывается у него как бы раком – известною болезнью в теле – который глубоко врезался своими корнями смертоносными в сердце его и губит его. Все добродетели, которые он прежде делал, заглушаются и как бы умирают, подобно семенам хлебным, заглушаемым дурною травою. Вот что называется, по известному народному присловью, «бочка меда, да ложка дегтю портит». Как заражает одна страсть все добрые дела и разрушает их! А когда такая опасность душе безсмертной от любостяжания, то явно, что надо искоренять его усердной милостынею, презрением к роскоши, умеренностью во всем, постом и молитвой, убеждением себя в суете и тленности всего земного, в несравненном превосходстве благ вечных, непреходящих – пред благами тленными, грубыми, как дым исчезающими.
Поэтому, братия мои, мы должны исполнить не одну, не две или только три добродетели, а все, по возможности, чтобы нам быть совершенными и не иметь недостатка ни в какой добродетели. Да будете совершении и всецели, ни в чемже лишени (Иак. 1, 4). Будете убо совершени, якоже Отец ваш Небесный совершен есть (Мф. 5, 48).
Когда богатый юноша-начальник удалился от Господа с печалью, и Господь сказал, что трудно войти уповающим на богатство в Царство Небесное, то ученики Господни спросили с удивлением своего Учителя: Кто же может спастись? Но Он сказал: невозможное человекам возможно Богу. Это значит, что Бог может благодатью Своей смягчить и уврачевать и сердце любостяжательного богатого, просветить очи сердечные, ослепленные корыстью, убедительно представить его уму и сердцу тленность и ничтожность земного богатства и вечность, несравненную красоту и сладость благ Небесного Царствия, которые он может получить взамен земным благ, – и невозможное сделается для него возможным, – он будет щедро подавать милостыню нищим, коих прежде пренебрегал, будет преуспевать во всякой добродетели, восходить от силы в силу, и таким образом удостоится жизни вечной.
Итак, если желаем живота вечного, будем отрешаться от пристрастия к жизни временной и к благам временным, доколе не пришло время по необходимости оставить их, и обречемся в любовь к Богу и ближнему, которая есть совокупность совершенства; будем держаться мира со всеми, без которого никто не узрит Бога (Евр. 12, 13), и поучаться непрестанно в славословии в храме и дома».