Неделя 15-я по Пятидесятнице
Воскресенье (Мф., 92 зач., XXII, 35-46.)
ГЛАВА XXII: 35И один из них, законник, искушая Его, спросил, говоря: 36Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? 37Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: 38сия есть первая и наибольшая заповедь; 39вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; 40на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки. 41Когда же собрались фарисеи, Иисус спросил их: 42что́ вы думаете о Христе? чей Он сын? Говорят Ему: Давидов. 43Говорит им: ка́к же Давид, по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит: 44сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих? 45Итак, если Давид называет Его Господом, как же Он сын ему? 46И никто не мог отвечать Ему ни слова; и с того дня никто уже не смел спрашивать Его.
Отвечая на вопрос одного законоучителя, предложенный с коварной целью, о наибольшей в законе заповеди, Иисус Христос говорит словами Писания: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь. Вторая же подобна ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки.
Если свести к общему основному началу все заповеди закона, то общий смысл их можно выразить именно в двух заповедях: любить Бога всеми силами души своей и, любя Бога, являть любовь к ближнему, делать ему то, что хотел бы, чтобы тебе самому делали. Возводя мысли вопрошавшего к этому общему смыслу всех повелений древнего закона, поддерживаемого и увещаниями пророков, Господь тем самим изобличал неправду мудрований современных Ему книжников, споривших о больших и малых заповедях и почитавших первыми обрядовые законы (о субботе, об обрезании).
Так часто бывает и в наше время. Мнящие себя уразумевшими закон Христов сектанты, цепляясь за отдельные изречения Евангелия, дерзко восстают на хранилище апостольской веры – Церковь Православную, думаю в своем самообольщении посрамить ее, уличить в непонимании учения Христова за то, что их борьба – борьба высохшей и отпавшей ветви против животворящего корня: видя пред собою лишь часть учения Христова, не уразумевают целого смысла его. А Церковь Христова между тем объемлет и ту истину, которую они для себя выделяют и тем делают односторонней, но содержит наряду с этим и всю полноту истины откровенной, дающей правильный смысл и каждой части.
Побуждая далее фарисеев, мнящих себя понимающими закон, признать в Мессии не царя-завоевателя, а Богочеловека, Христос предлагает им вопрос о смысле пророческого изречения Давидова: как Давид может называть будущего своего потомка свои Господом? Упорные в своих настроениях, они в затруднении молчат. А между тем, из поставленного Христом вопроса вывод один. Будущий Мессия не только сын, то есть потомок Давида, но Он и Бог вечный, существующий раньше самого Давида.
Так научал Господь Своих слушателей, что для Царства Его нужна не слава земная, не мирские приобретения, а сознательное и по своей воле совершаемое человеком возведение души к ее перфообразной красоте, уподобление Христу-Богочеловеку.
Взято из Евангельские беседы на каждый день года по церковным зачалам.